На Карадаге туча набекрень.
Он не форсит. А просто старику
Пошевелить бровями даже лень.
Устал, понятно, на своем веку.

Ему щекочут кедами бока.
Как с Гулливером, мы играем с ним.
И лезем выше, выше - в облака,
Под ласковую шапку норовим.

А Гулливер нас терпит. Но порой
Срывается ворчанье с добрых губ.
Барашковая шапка над горой
В лохматый превращается тулуп.

Бежим - куда? Не разберет сам черт.
И не спастись. А старый страшно рад:
Серебряными прутьями сечет
По нашим спинам и гремит впопад.