Мне передали твое письмо, и я с интересом его прочитал. Очень доволен тем, что тебе понравились мои книги. Ты пишешь, что особенно тебе понравилась повесть "ОДИН". Мне самому она очень нравится. Я ее писал с огромным увлечением. Историю Саши Барабанова я узнал из короткой заметки в дальневосточной газете "ТИХООКЕАНСКАЯ ЗВЕЗДА". Там не было так подробно описано то, как он жил на острове. Я многое взял из своего собственного опыта. Я, Слава, уже не молод. Мне 79 лет. 17-летним, в 1942 году, я попал на фронт. Был радистом в ОБС (отдельном батальоне связи). Помогло довоенное увлечение радиотехникой. Участвовал во многих боях. И в начале каждого боя все время думал, что не останусь жив. Мысль была одна: "Вот сейчас, вот здесь". Но каким-то чудом каждый раз оставался живым и кончил Отечественную войну в столице Австрии Вене. Быть может, военный опыт, а позже опыт работы в геологоразведочных партиях на реке Колыме и ее притоке Сугое помог мне ощутить себя Сашей Бараш на необитаемом островке. Я довольно часто попадал в положения, когда приходилось оставаться одному наедине с колымской реденькой тайгой и нужно было "выкручиваться" из разных неприятных ситуаций.

Кстати, фамилия Саши - Барабанов - мне не понравилась, и я изменил ее на короткую Бараш.

Ты спрашиваешь, Слава, есть ли у меня дети и внуки. Да, у меня есть взрослая дочь и внук, которому 21 год. В этом году он заканчивает Политехнический институт. Они читают мои книги и любят слушать мои рассказы.

Мне очень обидно, что современная молодежь мало чем увлекается. И парни и девушки просиживают драгоценное время, уткнувшись в мониторы компьютеров, или превращаются в бездельников и наркоманов. В мое время - перед войной - мы дорожили каждым часом, каждой минутой. Детство я провел не в Петербурге (тогдашнем Ленинграде), а в городе Нальчике, столице Кабардино-Балкарской республики, на Кавказе. В городе был чудесный Дворец Пионеров. В нем работало около тридцати разных кружков. В этих кружках учили многое делать своими руками. Я занимался в радиокружке, и эти занятия определили мою военную специальность. Когда нас призвали в армию (досрочно, не в 18 лет, а в 17, потому что немецкие войска были уже в 110 километрах от города), в военкомате спросили, в каких кружках я занимался в школе. Я ответил, что в радиокружке Дворца Пионеров.

- Азбуку Морзе знаешь, на телеграфном ключе работал?

- Знаю. Работал.

- Пойдешь в связь.

Вот так я и стал радистом.

Дорогой Слава, мне бы очень хотелось, чтобы ты прочитал мою повесть "НАША ВОСЕМНАДЦАТАЯ ОСЕНЬ". В ней я описал мой первый бой под Эльхотово, в северной Осетии. Повесть сначала называлась "Наша семнадцатая осень", но цензура не разрешила это название, сказав, что в нашей стране в семнадцать лет не призывали. Огромное тебе спасибо, Слава, за пожелания доброго здоровья и новых творческих успехов.

Желаю тебе новых замечательных открытий в книжных россыпях и долгих увлекательных часов в обществе хороших книг!

ВНУКОВ НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ, 2005 год

Благодарю за хорошие и теплые слова, которые Вы написали о моих книгах, и за стихи. Это прекрасно, что Вы пишете сама. Человек в жизни должен по возможности попробовать все. И где-то он найдет то, что ему ближе всего, и что он делает лучше всего.

Вы пишете, что любите фантастику. Но ведь фантастика всегда связана с реальностью, она не может жить без реальности. Попробуйте нарисовать животное, которого никогда не было на Земле. Вы не изобретете ничего нового. У выдуманного Вами животного все части тела будут взяты от существ, которые уже существуют на земном шаре. Нового Вы ничего не сможете придумать, потому что Вы не сможете представить то, чего никогда не видели.

Вся художественная литература по существу фантастична. Писатель выдумывает своих героев, беря черточки их образов, их характеры и поступки от реальных людей, может быть из круга своих знакомых, которых он хорошо знает или знал. Только он ставит своих героев в такие условия, в которых они, может быть, никогда не были. А писатель как бы проверяет своих героев в необычной среде. Ему хочется посмотреть и узнать, как они будут приспосабливаться к жизни в той среде, как будут действовать.

Поверьте, сконструировать можно любые, самые невероятные сюжеты. Но сделать так, чтобы они были похожи на настоящую жизнь - это зависит от таланта писателя. Я, например, не могу читать детективы. Они все строятся по одной и той же примитивной схеме - совершено преступление, надо найти преступника, ищут, находят. Характеры героев или только намечены, или выписаны до предела упрощенно, из-за этого герои неинтересны. Конечно, есть и среди этих книг выдающиеся, но их очень и очень мало.

Но живет в книжном море и другая литература. Она поднимает человека, зовет его в мир прекрасного, в земли, где живут люди с солнцем в крови.

В далеком теперь уже детстве мне, четырнадцатилетнему, попали в руки две книги. Одна из них называлась "Алые паруса" и написал ее Александр Степанович Грин. Кроме повести "Алые паруса" в ней было еще несколько рассказов. И повесть и рассказы увели меня в страны, которых не было на географических картах, но в которых жили люди, не похожие на окружающих меня людей. Я прочитал книгу залпом и несколько дней ходил, не замечая земли под ногами. Я жил в мире Грина, я даже действовал, как герои Грина и на меня с любопытством стали посматривать окружающие. Но я не обращал на них внимания. Все во мне звенело от радости знакомства с Александром Степановичем, от необыкновенности чувств, которые он подарил мне своей книгой. Я прочитал все книги Грина (а их было всего три!), которые нашел в нашей городской библиотеке, и наткнулся на "Аэлиту" Алексея Толстого. И опять было потрясение. Одинокий инженер Лось и его любовь - девушка-марсианка Аэлита - голос, которой зовет его через миллионы километров межзвездного пространства: "Где ты, где ты, Сын неба, отзовись!".

Кстати, уже взрослым человеком я попал однажды в Севастополь и в облике города увидел... Зурбаган Грина. А в Петербурге я нашел здание, в котором разворачивается действие замечательного рассказа "Крысолов". В здании помещался инженерно-экономический институт. На втором этаже я даже увидел площадку, с которой в темноте чуть не рухнул в провал первого этажа герой рассказа, шедший на зов таинственного голоса.

Наверное, в то время, когда я читал эти книги, во мне пробудилась романтика. И - низкий поклон этим писателям - она живет во мне до сих пор (а мне уже 76 лет!). И Грин, и Толстой научили меня любить настоящую литературу. Вместе с ними я выходил в Пространство Мечты. Хорошие книги дают человеку вторую жизнь, нет, даже много жизней. И прожить эти жизни надо так же достойно, как свою собственную. Поэтому выбирайте книги очень осторожно, потому что есть литература, и сейчас ее, к сожалению, много, которая не учит красоте жизни, романтике и мечте, а окунает человека в грязь.

...Потом была война. Я прошел ее разбитыми ухабистыми дорогами от Кавказа до Вены, затем нас перебросили на Дальний Восток и вторую войну я кончил в Маньчжурии, в Мукдене. Так уж сложилась жизнь... Писать начал позже, когда мне было уже под тридцать. Написал две книги и несколько рассказов о войне. Но главным моим увлечением было и остается открытие Земного шара. Я преклоняюсь перед людьми, которые в невероятных условиях, подгоняемые мечтой, шли по ледникам, горам и пустыням, пересекали океаны и реки и наносили на карты новые земли. Почти все мои следующие книги посвящены таким людям.

Настя! Прошу Вас - очень бережно относитесь к необыкновенному дару природы, который называется Мечтой. Не погубите этот дар обывательской суетой, погоней за деньгами, за призрачным благополучием, не разменяйте его на мелочь мизерных удовольствий.

Николай Андреевич Внуков, 2001 год